Перечитывая произведения школьной программы через много-много лет,
начинаешь понимать их по-другому…
(из разговора с одноклассником)
Не так давно, в воскресный день, переключая каналы, в поисках фоновой передачи для работы по дому, мое внимание привлекла сцена из фильма «Тарас Бульба», снятого по одноименному произведению Н.В. Гоголя в 2009 году. Младший сын Тараса, Андрий, говорил польской панне о своей любви и о том, что ни что по сравнению с этой любовью не может быть дороже и желанней. Я тогда подумала о том, какого чудовищного размера должна быть бездна в душе у человека в том месте, где он нуждается в любви, о силе чувств, о силе желания обладать объектом любви и быть признанным и любимым, что вся жизнь, которая была до этого может быть легко перечеркнута в одно мгновенье…
Помня сюжет этой истории из школьной программы, я продолжала смотреть, и то, что тронуло меня до глубины души, и что заставило меня написать эти строки – это невыносимая боль финала. С одной стороны боль борца и патриота, одержимого идеей и подло преданного самым близким человеком – собственным сыном. С другой стороны боль родителя безвозвратно утратившего свое дитя… А между этим разрывающий на двое выбор – отомстить предателю или убить сына? Для меня, как для матери, выбор очевиден. Окажись я в такой ситуации, предательство осталось бы безнаказанным. Как мать, я предпочла бы быть преданной трижды, и для своего дитя я выбрала бы жизнь. Но моя позиция – материнская, отцовская позиция, похоже, совсем другая. В голове пульсировал вопрос: кто ты, Тарас Бульба, непримиримый идеалист и правдоборец или демон, убивающий свою плоть и кровь?
История знает много случаев, когда отцы убивали своих детей. Древнегреческий бог Кронос пожирал своих детей, дабы избежать конкуренции за власть. Фивийский царь Лив, поверив в пророчество Дельфийского оракула, без тени сомнения обрек сына на погибель, надеясь избежать предсказанной смерти от руки Эдипа. История предлагает различные мотивы действия царя Ивана Грозного, нанесшего смертельную рану своему сыну, но имеют ли значение мотивы, когда все это привело к смерти?
Но, попробуем по порядку.
Семья Тараса Бульбы – авторитарная, патриархальная семья, традиционно для того времени. Глава семьи – отец, решения в семье принимает он, остальные члены семьи беспрекословно подчиняются. Внутренние границы жесткие — родительская и детская подсистема четко разграничены. С одной стороны это поддерживает в семье порядок, с другой стороны лишает детей тепла, внимания к их потребностям, понимания того, что происходит в их внутреннем мире. Фигура родителя стоит обособленным идолом, всевидящим и всепроникающим. Высокий, запутанный уровень сплоченности не позволяет членам семьи дифференцироваться друг от друга. У семьи общие жилье, традиции и ритуалы, цели, задачи, враги, пристрастия… Все это внесено, конечно же, главой семьи. Такой семейный коллективизм, где все для всех, а значит ничего для отдельной личности. Внешние границы достаточно проницаемы. Семья активно участвует в социальной жизни, поддерживает социальные контакты, не только готова принимать информацию из вне, но и сама готова присоединяться к внешним общностям для решения совместных задач.
Тарас Бульба предстает перед нами в двух ролях – роли гетмана, предводителя лихих казаков, и в роли отца семейства. Эти роли сплетены так сильно, что сложно распознать где говорит «отец», а где «гетман». Зритель понимает, что Тарас – отец, по формальным признакам: братья возвращаются в родительский дом к Тарасу, Тарас называет их сыновьями… Хотя уже с первых минут взаимодействует с ними как гетман, проверяя их удалую силу и боевую хватку.
В жизни такие ситуации мы можем наблюдать, когда глава семейства, мужчина при высокой должности, возвращаясь с работы домой, не выходит из «руководящей роли» и продолжает раздавать указания, строить и критиковать своих домочадцев, так же как своих подчиненных, не замечая, что дома от него ждут отеческих наставлений и тепла.
Отец играет важную роль в социализации детей. «Мать это жизнь, отец это мир», говорят специалисты по системным семейным расстановкам. Суть в том, что отец учит ребенка взаимодействовать с внешним миром, служит моделью поведения в отношениях с другими людьми, учит устанавливать социальные контакты, дает подтверждение «что хорошо, а что плохо», является образом защиты и поддержки. Любовь матери – безусловна, любовь отца нужно заслужить.
С этой позиции Тарас делает все вроде бы правильно, дает сыновьям образование. Четко выражает свою позицию о том, что считает правым, а что нет. Вывозит сыновей в Запорожскую Сечь, приобщая их к казацкому ремеслу, объясняет неписанные правила взаимодействия в суровом мужском мире.
Тарас одержим идеей борьбы и победы над врагом, идеей праведной веры, и сыновей своих он видит через призму своих ценностей: сильные, смелые, отчаянные в бою, солдаты веры, которые приведут казачество к желанной победе. Вера Тараса слепа, в том смысле, что кроме своей веры он не замечает ничего более и не допускает другой реальности кроме своей собственной. Поэтому, ему мало что понятно про внутренний мир и потребности своих сыновей. Ему невдомек, что его сыновья-воины, могут иметь в душе что-то более важное, чем его святая цель. А столкнись он с этими тайнами души, ему пришлось бы как то с этим обходиться: переживать разочарование и боль от того, что сыновья то, оказывается, отдельные люди, и их желания резко отличаются от желаний и целей отца. Но увлеченный ролью гетмана, он уже не способен оказаться в плоскости отношений отец – сын.
Поэтому так реактивно он реагирует на предательство сына. Психопатичность его реакции, говорит нам о непереносимости чувств, с которыми столкнулся Тарас, чувствами которые захлестнули его и помутили его рассудок. Сцена, где сын, перешедший на сторону польской армии, и Тарас встретились – не многословна. Невыносимая боль гетмана-отца трансформировалась в действие. Выстрел. Гетман отомстил. А отец упал на колени и плакал. Плакал по красивому, крепкому красавцу сыну, который верой и правдой мог бы служить (!) казачеству.
Младший сын ничего не успел сказать отцу перед смертью. Но крик старшего сына, Остапа, на казни: «Батька, где ты, слышишь ли ты меня?» — это крик сына, зовущего отца. Зовущего отца в момент боли и страха, в момент бессилия, когда так нужна крепкая отцовская рука. Он, воин, все еще остается сыном, жаждущим отцовской любви, поддержки и признания. Послушно выполняя отцовские наказы, он попадает на плаху, но и здесь ему важно, что бы отец был рядом, видел его, слышал его, гордился им…
Я не упускаю из вида более широкий контекст этой истории. Я понимаю, что в те времена отношение к жизни, родине, детям было другое. За все надо было сражаться, и не чернилами и пером, а своей собственной кровью и плотью. Но сколько семей до сих пор, так и живут по образу и подобию семьи Тараса Бульбы? Смерть сыновей Тараса – метафора психологической смерти современных детей, запутавшихся в паутине родительских предписаний. Детей, которые следуют требованиям всемогущего родителя соблюдать традиции в профессиональной, личной и семейной жизни. Детей, строящих свою жизнь в соответствии с великой родительской идеей, верой, живущих, как продолжение своих великих отцов. Детей, гибнущих под натиском родительских ожиданий, но так старающихся им соответствовать, видя в этом единственную возможность быть ближе к родителю и надеясь заслужить любовь.
И хотя и сценарий, и анти сценарий, старшего и младшего сыновей соответственно, привели к трагическому исходу для обоих, я, все таки, хочу сказать, что без предательства не возможно отделение. Только предав родительскую семью возможно построить жизнь по своему проекту и создать собственную, уникальную семью, соответствующую собственным потребностям, желаниям, ценностям. Яркой метафорой такого «предательства» является фильм «Дом», в котором младший сын, находящийся под тяжелым гнетом отца, убегает из дома, и, только по этому, остается в живых, в то время как вся его семья погибает. Это прекрасная демонстрация того, что обрывание семейной пуповины дает возможность спасти свою индивидуальность и сохранить ей жизнь.
Я восхищаюсь патриотизмом и идейностью Тараса Бульбы, я очень завидую его возможности прожить свою жизнь пылая и борясь за веру от всего сердца. Мне такая жизнь никогда не будет доступна. Вся моя идейность закончится в месте предполагаемой опасности для моей семьи. Да, мы, матери и отцы, разные в отношении с нашими детьми. У нас разные функции и роли в семейной системе. Но глядя на историю Тараса Бульбы глазами семейного психолога, мне так и хочется спросить: неужели представления и фантазии о том, каким должен быть ваш сын, ваши профессиональные амбиции, которые вы пытаетесь воплотить в потомстве, ваша жизненная философия и моральный кодекс, неужели это все важнее жизни вашего ребенка?
Эта статья так же опубликована на сайте b17.ru
Сайт b17.ru — источник информации о психологах
